Обниматор
Здесь могла быть ваша рекламаКак то все не так. Живу в сберегательном режиме уже не первый месяц, если не год, эмоциональный уровень как у зубочистки. Ощущение, будто превращаюсь в пустую оболочку. Раньше даже самые примитивные радость и грусть были куда насыщеннее, сочнее, громче. Старею? Раньше и знаний в голове было больше, в ней копилось множество умных мыслей, историй, прочитанной литературы, моих любимых мифов о богах, хлестких и веских изречений, разного... Я помнил и знал куда больше о живописи, чем сейчас, об истории, которой всегда интересовался, о музыке, которой жил. Сейчас в голове пусто, спасает только неуемная фантазия и жажда анализировать. Хотя и это постепенно будто уходит, иссякает. Это напрягает, особенно сегодня.
Может виновата осень? надеюсь, что так, потому что с недавних пор появились еще тревога и страх. С ними сложнее вдвойне. Их отчасти подпитывают неприятные совпадения и, наверное, мнительность. Но смерть всегда пугает и заставляет скорбеть. К тому же наш преподаватель на днях поведала, что в городе поймана смертница, а две в бегах. Ей это по секрету рассказали, она по секрету передала нам. Сплетня? Дай Бог. Но сегодня в глаза бросилась милиция, охрана, внимание к безопасности, которого стало в городе несравнимо больше, чем прежде. В нашем вузе ужесточили систему "проход только по пропускам". Теперь если запустишь кого - то по своему пропуску - на тебя орут как будто ты пропустил шахидку в парандже и с тикающим рюкзаком. А вход через общественную столовую весь день открыт и дверь заботливо подперта стульчиком. Забавные. Был в торговом центре, охранники непривычно собранные, внимательные, хрен ты с сумкой пройдешь в продуктовый, не проскочишь и в компьютерный без пристального взгляда. Какие то они... не магазинные стандартные рабочие. И милиции на улицах больше. Ну я уже говорил.
Я и без того многого боюсь: сумерек, темноты, одиночества, громких звуков и не очень тоже, особенно в собственной квартире; боюсь безлюдных улиц и людных тоже, толпы особенно, людей, продавцов, кассиров, контролеров. Шарахаюсь машин, прохожих, даже друзей. Хочется ссутулиться посильнее, стать меньше, незаметнее, завернуться во что нибудь большое, скрыться, закутаться, насдевать на себя побольше слоев одежды, желательно теплой и мягкой, чтобы хотя бы так чувствовать себя в безопасности немного больше. Внутри живет стойкое ощущение побитой собаки. Иногда хочется разреветься от взгляда незнакомого человека, даже самого беглого, но показавшегося мне жестким, суровым. И окружающие, видно, это чувствуют, будто сговорившись, незнакомые люди кричат на меня и всячески вампирят энергию, тянут, отбирают. Я объективно не могу назвать свои дни загруженными и тяжелыми, но до дома добираюсь едва волоча ноги. С единственным желанием - забраться под одеяло с головой и желательно накрыться сверху подушкой. Может даже пореветь. После слез становится легче, с ними уходит напряжение. Но потребности с возможностями имеют свойство не сходиться во взглядах.
К моему приходу домой кровать уже, как правило, занята. Ко мне приехала моя двоюродная сестра, она поступила на заочный, и какое то время поживет тут. Не сказать, что мне ее общество неприятно, что приятно тоже не сказать. Я, наверное, нехороший человек, но родню свою вообще не очень то люблю. Они просто есть, я не питаю к ним особых чувств. Как и все люди иногда они раздражают, иногда радуют, зачастую попросту безразличны. Дороги мне только бабуля и мама, взрастившие, так сказать... В общем, сестра не тот человек, у которого я буду искать утешения и поддержки. Да она бы и не дала подобного... Сестра провоцирует сейчас, пожалуй, только одно чувство - щемящее удушающее одиночество. Странное ощущение, когда ты ходишь по родному дому, ты не один, но разговаривать все равно не с кем. Ты словно предмет, на который нет необходимости обращать внимания. Пара дежурных фраз, сказанных друг другу, уже достижение. У нас нет общих тем, нет похожих интересов как и интереса друг к другу нет. По телефону, кажется, мы и то говорим больше. Она не знаю с кем, я - с мамой.
Мама-вот тот человек, который меня понимает и не дает окончательно превратиться в бесхребетное нечто. Ей я обязан всем. Кроме нее стараюсь никому не плакаться. Мы вообще стараемся поддерживать друг друга в этом плане, выслушивать, давать советы друг другу. Но сейчас она нашла старых друзей еще со времен студенчества. В кои то веки она рада, восторженна, а не загнана в угол проблемами, не согнута их грузом. Давно у нее не было такого звонкого, сильного, искреннего голоса. Я счастлив за нее, правда. Я знаю, как она дорожит теми людьми, которых наконец, спустя столько времени, нашла, которым сопереживает, которые, наконец, стали для нее бальзамом для сердца, ведь живет и вертится она совершенно не в том кругу, которого заслуживает. Рядом с ней, пожалуй, не найдется ни одного человека, искренне и бескорыстно желающего ей добра, как она им.
Возможно поэтому она не замечает, как мне сейчас. Или, быть может, замечает, но не придает значения, ведь все это не серьезно, и она права. А мне не хватает духу расстроить ее, вывалив свои мелкие неурядицы скопом, испортить настроение. Хотя ужасно хочется, от этого становится легче как от слез.
Я, наверное, завистливый человек. Даже очень. Чужие радости, порой, колят меня как ежовая подушка под пятою точку. Тычат своими восторженными иголочками в нежное и уязвимое, заставляя обижаться на дорогих людей. Чувство знакомое, только до того был не еж, а целый дикобраз. Говорят, его иглы больнее. Ежей я видел, и даже трогал, они не показались мне такими уж колючими.
Может виновата осень? надеюсь, что так, потому что с недавних пор появились еще тревога и страх. С ними сложнее вдвойне. Их отчасти подпитывают неприятные совпадения и, наверное, мнительность. Но смерть всегда пугает и заставляет скорбеть. К тому же наш преподаватель на днях поведала, что в городе поймана смертница, а две в бегах. Ей это по секрету рассказали, она по секрету передала нам. Сплетня? Дай Бог. Но сегодня в глаза бросилась милиция, охрана, внимание к безопасности, которого стало в городе несравнимо больше, чем прежде. В нашем вузе ужесточили систему "проход только по пропускам". Теперь если запустишь кого - то по своему пропуску - на тебя орут как будто ты пропустил шахидку в парандже и с тикающим рюкзаком. А вход через общественную столовую весь день открыт и дверь заботливо подперта стульчиком. Забавные. Был в торговом центре, охранники непривычно собранные, внимательные, хрен ты с сумкой пройдешь в продуктовый, не проскочишь и в компьютерный без пристального взгляда. Какие то они... не магазинные стандартные рабочие. И милиции на улицах больше. Ну я уже говорил.
Я и без того многого боюсь: сумерек, темноты, одиночества, громких звуков и не очень тоже, особенно в собственной квартире; боюсь безлюдных улиц и людных тоже, толпы особенно, людей, продавцов, кассиров, контролеров. Шарахаюсь машин, прохожих, даже друзей. Хочется ссутулиться посильнее, стать меньше, незаметнее, завернуться во что нибудь большое, скрыться, закутаться, насдевать на себя побольше слоев одежды, желательно теплой и мягкой, чтобы хотя бы так чувствовать себя в безопасности немного больше. Внутри живет стойкое ощущение побитой собаки. Иногда хочется разреветься от взгляда незнакомого человека, даже самого беглого, но показавшегося мне жестким, суровым. И окружающие, видно, это чувствуют, будто сговорившись, незнакомые люди кричат на меня и всячески вампирят энергию, тянут, отбирают. Я объективно не могу назвать свои дни загруженными и тяжелыми, но до дома добираюсь едва волоча ноги. С единственным желанием - забраться под одеяло с головой и желательно накрыться сверху подушкой. Может даже пореветь. После слез становится легче, с ними уходит напряжение. Но потребности с возможностями имеют свойство не сходиться во взглядах.
К моему приходу домой кровать уже, как правило, занята. Ко мне приехала моя двоюродная сестра, она поступила на заочный, и какое то время поживет тут. Не сказать, что мне ее общество неприятно, что приятно тоже не сказать. Я, наверное, нехороший человек, но родню свою вообще не очень то люблю. Они просто есть, я не питаю к ним особых чувств. Как и все люди иногда они раздражают, иногда радуют, зачастую попросту безразличны. Дороги мне только бабуля и мама, взрастившие, так сказать... В общем, сестра не тот человек, у которого я буду искать утешения и поддержки. Да она бы и не дала подобного... Сестра провоцирует сейчас, пожалуй, только одно чувство - щемящее удушающее одиночество. Странное ощущение, когда ты ходишь по родному дому, ты не один, но разговаривать все равно не с кем. Ты словно предмет, на который нет необходимости обращать внимания. Пара дежурных фраз, сказанных друг другу, уже достижение. У нас нет общих тем, нет похожих интересов как и интереса друг к другу нет. По телефону, кажется, мы и то говорим больше. Она не знаю с кем, я - с мамой.
Мама-вот тот человек, который меня понимает и не дает окончательно превратиться в бесхребетное нечто. Ей я обязан всем. Кроме нее стараюсь никому не плакаться. Мы вообще стараемся поддерживать друг друга в этом плане, выслушивать, давать советы друг другу. Но сейчас она нашла старых друзей еще со времен студенчества. В кои то веки она рада, восторженна, а не загнана в угол проблемами, не согнута их грузом. Давно у нее не было такого звонкого, сильного, искреннего голоса. Я счастлив за нее, правда. Я знаю, как она дорожит теми людьми, которых наконец, спустя столько времени, нашла, которым сопереживает, которые, наконец, стали для нее бальзамом для сердца, ведь живет и вертится она совершенно не в том кругу, которого заслуживает. Рядом с ней, пожалуй, не найдется ни одного человека, искренне и бескорыстно желающего ей добра, как она им.
Возможно поэтому она не замечает, как мне сейчас. Или, быть может, замечает, но не придает значения, ведь все это не серьезно, и она права. А мне не хватает духу расстроить ее, вывалив свои мелкие неурядицы скопом, испортить настроение. Хотя ужасно хочется, от этого становится легче как от слез.
Я, наверное, завистливый человек. Даже очень. Чужие радости, порой, колят меня как ежовая подушка под пятою точку. Тычат своими восторженными иголочками в нежное и уязвимое, заставляя обижаться на дорогих людей. Чувство знакомое, только до того был не еж, а целый дикобраз. Говорят, его иглы больнее. Ежей я видел, и даже трогал, они не показались мне такими уж колючими.
@настроение: пресное
@темы: Нега_тифф
-
-
28.09.2012 в 20:23-
-
28.09.2012 в 21:01