[Tiriti]

Который день, меня мучает мысль, а что если бы на банкете все сложилось иначе. Вертится в голове и не дает покоя =__= решил побаловаться и записать в виде зарисовки. Как водится, ровно на середине предательские мысли разбежались, рассыпались как горох, фиг соберешь. Если я это в черновиках оставлю, то никогда не допишу. А так, есть шанс)

Я не в курсе, что это такое

Часть 1

Юри медленно и неохотно выплывал из сонного марева. Отчего то ужасно болела голова и жутко мутило, будто он вовсе не спал всю ночь. Еще и натруженные ноги ныли, а на пятой точке, скорее всего, расцветал синяк, смутно причиняя дискомфорт. Тренировка вчера, похоже, была совсем адской и неудачной. При попытке вспомнить на каком прыжке он отшиб себе ягодицы у Юри задергало в висках, так что пришлось отложить эти мысли на потом. По внутренним ощущением и яркому солнцу из окна, которое нагрело ему щеку, время близилось к обеду. Тренер Челестино опять будет недоволен нарушению режима, досадливо прицокнет и шумно отчитает. Удивительно, почему еще не позвонил и не разбудил. Хотя, может Юри просто не слышал телефон, - такое случалось. Ну и пусть... Просыпаться, открывать глаза и тем более вставать и куда то идти не было никаких сил, не хотелось от слова совсем. Поэтому Юри, пряча зябнущие стопы под одеялом, поерзал, повыше подтянул ноги и крепче притиснул на удивление плотную и не привычную дакимакуру, потерся щекой о теплый, мягкий, шелковистый материал, вздохнул, устраиваясь поудобнее. В ответ подушка под рукой и щекой приподнялась и опустилась обратно, шумно выдохнув в макушку. Юри замер, резко распахнул глаза.

Это было ошибкой, яркое солнце моментально ослепило, голова вновь напомнили о себе болью, так что пришлось сощуриться. Под рукой была вовсе никакая ни дакимакура, Юри определенно кого - то обнимал. Мужчину, судя по комплекции. Сердце сделало кульбит, ушло в пятки, прыгнуло в горло и застряло там, отбивая бешеный ритм. В висках глухо бухали там-тамы. Абсолютно не к стати пришло понимание, что и он и сосед по кровати лежат без пижамы, а Юри мало того, что голову пристроил мужчине на плечо, так еще и закинул на него руки-ноги. Щеки и уши опалило жаром от неловкости, в голове панически заметались мысли, кто это может быть. Пхичит-кун? Нет, кожа слишком светлая. Чао-Чао? Не похоже. Но пожалуйст-пожалуйста, пусть уж лучше это будет он, потому что больше никто на ум не приходил, и если это не он... Дальше думать эту мысль Юри просто не смог. Медленно он попытался убрать с человека свои конечности, отодвинутся и поднять голову, чтобы наконец понять, в компании с кем он проснулся. Сделать получилось только последние, потому что ноги запутались в одеяле, руку перехватила изящна кисть, крепкая ладонь придержала за талию. Взгляд Юри скользнул по ключицам, споткнулся на добродушной улыбке и остановился на лукаво прищуренных голубых глазах. Чуть отклонив голову в сторону, его с интересом разглядывала встрепанная со сна живая легенда фигурного катания - Виктор Никифоров.

Издав какой-то абсолютно неприличный заглушенный звук, Юри рванул спиной назад и с феерическим грохотом сверзился с полуторной кровати, утянув за собой одеяло и окончательно в нем запутавшись ногами. Хотелось сбежать из комнаты или хотя бы отползти подальше, к противоположной стенке, но звенящая голова была решительно против, так что Юри благоразумно решил переждать приступ накатившей дурноты и полежать, растянувшись на полу. Оставалось надеяться, что так ему удастся провалиться сквозь землю. Очень остро встал вопрос, где он, как здесь оказался, что все это значит, что вообще вчера было? Может спросонок показалось?

-Эй, ты там живой хоть? - над краем матраса появилось лицо взволнованного Никифорова. Не показалось. Виктор лег поперек кровати, оперевшись локтями на самый край, навис над Юри, продолжая разглядывать и загадочно улыбаться. Обстановка вокруг была знакомой. Это был гостиничный номер. Юри понял, что в таком же он остановился в Сочи на финале Гран При, потом были соревнования, смерть Вик-чана, его грандиозный провал, встреча с Виктором в вестибюле ледового дворца, а потом... Потом Челестино отвел его на банкет, он выпил пару бокалов шампанского или, может, немного больше, а потом... Что было потом!? Юри никак не мог вспомнить. А проснулся он в одних трусах на кровати в обнимку с Виктором Никифоровым! Выводы напрашивались неоднозначные.... В шоке Юри уставился на Виктора и резко сел, напрочь забыв про гудящую голову.

- Ну что, спящая красавица, ты наконец окончательно проснулся? Юри-и? - Протянул, нет, даже промурлыкал Виктор, щекотно проведя кончиками пальцев по руке, ловя и притягивая запястье ближе. Юри моментально вспыхнул и все - таки отполз к противоположной стенке.

- Ты чего убегаешь? - с искренним недоумением поинтересовался Виктор, окончательно вгоняя в краску. Юри подскочил, чуть снова не упал, стреноженный одеялом, яростно распутал его, старательно пытаясь не смотреть, есть ли на Никифорове белье, ища взглядом свою одежду и очки и тараторя извинения с поклонами.

- Простите, мне очень жаль, я правда не понимаю как такое получилось, я извиняюсь, что... спал на Вас. Я сейчас же уйду и не стану Вас больше беспокоить... - английский был слишком общим языком, и не мог передать нюансов вежливой японской речи, но Юри старался говорить максимально уважительно, по прежнему не видел своей одежды ни на стуле, ни на полу, и никак не мог вспомнить, что было вчера, отчего еще сильнее паниковал.

- Погоди - погоди, тебя никто никуда не гонит, - легко рассмеялся Виктор, по прежнему лежа на кровати и лучезарно улыбаясь. Он был слишком близко и выглядел он для Юри абсолютно не привычно и провакационно: без одежды на разворошенной постели с растрепанной челкой и странным выражением на лице. Правда, чтобы рассмотреть это, приходилось щурится. Юри не знал, куда деть глаза, отводил их в пол, но то и дело прикипал взглядом к фигуре на кровати. Виктор приставил к губам палец в фирменном задумчивом жесте, - Ты извиняешься только за то, что спал на мне?

Дразнить и наблюдать за Юри Кацуки было невероятно интересно. Он выдавал яркие, непривычные для окружения Виктора, реакции, был абсолютно разным, не похож на себя вчерашнего. Оставалось только удивляться таким метаморфозам. У Юри горели кончики ушей, щеки и шея, при этом он зябко переступал с ноги на ногу и с пылом извинялся, зачем то кланяясь в пояс, но не переставая комкать несчастное одеяло в районе талии. На его ладное, тренированное, гибкое тело было приятно смотреть, так что одеяло хотелось конфисковать и полюбоваться уже нормально при свете дня, а не в искусственном освещении банкетного зала. Юри то смущенно отводил глаза, то щурился, пристально скользя взглядом по Виктору и постели, - сложно было не заметить такой взгляд, - то широко удивленно и наивно распахивал глаза, вот как сейчас:

-Мне следует извиниться перед Вами за что - то еще? Простите, я... не понимаю... - Юри шумно сглотнул и все - же решился на уточнение, - мы переспали?

Виктор никак не мог перестать улыбаться и закусил изнутри губу из последних сил сдерживая беспричинный смех. Его веселила ситуация в целом, а задеть и обидеть Юри, как получилось после финала, совсем не хотелось. Не в привычках Виктора было вот так проводить утро, но с Юри все отчего - то казалось приятным приключением, с ним было хорошо и легко. Виктор похлопал рядом с собой по кровати:

-Успокойся, Юри, присядь. Ты ничего не помнишь?

Часть 2

Часть 2
-Успокойся, Юри, присядь. Ты ничего не помнишь?

Юри помотал головой, всё ещё скрываясь за одеялом, нахохленным встрепанным Воробьем опасливо приземлился на краешек кровати у изголовья, подальше от Никифорова, и виновато протароторил, пряча лицо:

- Только как на банкет пришел. И выпил... наверное слишком много. Мне правда очень жаль. Я обычно… Я никогда так… Нижайше прошу меня простить, не понимаю как это все произошло. Прошу, расскажите мне, что случилось?

Виктор сам до конца не понимал, как всё это произошло. А нужно было еще как – то объясниться перед Кацуки. Тот смотрел настороженно и напуганно, но в тоже время доверчиво и как будто с восторгом. Странный парень, загадочная японская душа. Он не переставал удивлять Виктора. Сперва - своим неожиданным угрюмым и молчаливым отказом, потом - ярким танцем, полным искрометного веселья, жизни и любви к ней, после - своими нетрезвыми разговорами и предложениями. Нет, правда, будь это кто – либо другой, такое поведение можно и домогательством назвать. Но на Юри возмущаться или злиться не получалось. Только удивляться и получать удовольствие. Кацуки умудрялся сочетать в себе страсть, желание, мужской магнетизм и искренний, почти детский восторг и радость от происходящего. Своей жаркой но невинной напористостью он зацепил Виктора, а теперь вот подогрел интерес такой бурной смущенной реакцией.

***

Когда Виктор заметил Кацуки Юри на банкете, то хотел подойти, поговорить, приободрить или даже извиниться, сам не понимая, за что. Это чувство было непривычным, и выкинуть его из головы не получалось. Но Юри был не настроен на разговоры, не отвечал даже своему тренеру, явно силком притащившему сюда своего подопечного, и молча стоял в стороне у столов с шампанским. Кацуки выглядел сильно расстроенным. Юра после церемонии награждения рассказывал что – то про неудачный прокат японского фигуриста, запоровшего все прыжки, но выполнившего абсолютно «улетную» дорожку. Для взрывного, не признающего авторитетов Плисецкого, восхищаться чужим исполнением было не свойственно. А сам Виктор, занятый тогда разминкой, не видел Юри на льду. Так что пообщаться с Кацуки хотелось еще и по этой причине. Но разговор пришлось отложить на потом. Виктор как обычно был нарасхват. С ним самим стремились поговорить все и каждый: фигуристы, тренеры, хореографы, организаторы, спонсоры, деловые партнеры и рекламщики, непонятно как просочившиеся на закрытый вечер.

Где то в этой круговерти он потерял Плисецкого, которого велел взять с собой на банкет Яков, чтобы «представить нужным людям и научить эту шпану как вести себя в приличном обществе.» Сам Фельцман обещал подойти попозже. Пропажа нашлась почти сразу. Вокруг уже собирался народ, кто – то расторопный организовал музыку, и теперь в центре зала разворачивалось представление. Юра танцевал хип-хоп, брейк-данс или что это вообще было? Движения он старался повторять за Юри Кацуки, танцующим здесь же. Заливисто хохочущая Мила Бабичева подскочила к Виктору с телефоном наперевес.

- Смотри, смотри как Юрка отжигает! Класс!

- Кто его на такое подбил? Что вообще происходит? – смеясь, громко поинтересовался Виктор, - Ему же Яков голову открутит, когда узнает. И нам тоже, за компанию.

- Это танцевальный батл! – Мила, перекрикивая музыку, вскинула руку вверх в победном жесте и продолжила щелкать Плисецкого на телефон. – Его японец на «слабо» развел. Яху! Юра, давай! О! Я пойду еще с той стороны пару снимков сделаю.

Цокая каблучками, Мила унеслась в своем розовом платьишке, огибая танцующих по кругу и оставив Виктора одного. К нему тут же подошел представительный мужчина в компании других, таких же холеных и успешных, предложил отойти для разговора. Виктора поздравляли с победой, приглашали на официальное мероприятие от министерства физической культуры, спорта, молодежной политики и что - то еще в том же духе. Витя поскорее с ним раскланялся, заверил, что будет и пробрался поближе к импровизированной танцплощадке. Ему тоже хотелось сделать пару снимков, а лучше вообще видеозапись, но совсем не Плисецкого.

Это было просто вау! От Кацуки Юри невозможно было отвести взгляд. Он был совсем хмельной, такой яркий, живой. В отличии от Юрия, пытающегося что – то кому то доказать, Юри наслаждался движением и танцем. Создавалось ощущение, что это его тело рождает музыку. Он удивлял и покорял всех вокруг. Виктор не помнил ни одного такого по-настоящему веселого вечера. На официальных банкетах после финала Гран При все всегда было чинно, важно и скучно. Фигуристы были молодыми творческими людьми, но на этих вечерах приходилось вести себя, будто им лет по сорок. Юри напомнил всем, что они любят движение и танец. Пусть здесь нет льда, паркет тоже подойдет. Виктор заметил, как чуть в стороне вдохновленные люди начали пританцовывать. Он сам давно не хотел танцевать так, как сейчас. Просто ради удовольствия.

Включиться в танец получилось не сразу. Виктору хотелось подстроится, понять пластику Юри. Для парня, похоже, не существовало никаких ограничений в стилях, он мастерски переключался с одной музыки на другую, чувствуя ее всем телом. Он свободно сочетал различные шаги и движения. Это не было простым набором элементов, Юри, осознанно или нет, создавал целую историю и цельный притягательный образ. Виктору до щекотного зуда в кончиках пальцев хотелось так же, хотелось танцевать вместе с ним. Витя так увлекся, что даже не понял, что Плисецкого оттащила в сторону Мила, а Юри, наконец, заметил своего нового партнера по танцам. В этот момент очень к стати, сменилась музыкальная тема, и все завертелось. Как парный танец из шутки перерос в настоящий пасадобль Виктор до сих пор не понимал. Просто в какой то момент их буквально сцепило вместе, Юри подхватил его в поддержке и теперь уверенно вел, кружил по паркету.

Когда музыка закончилась, у них перехватывало дыхание, но оба никак не могли перестать смеяться и улыбаться. Им было невероятно хорошо и легко. Что было дальше, Виктор запомнил плохо, урывками. По залу разносили напитки на подносах, и он брал с них несколько бокалов, а вот Юри, похоже, принимал алкоголь за воду. В какой – то момент к ним подключился Кристоф Джакометти. Кто кого подбил на раздевания – большой вопрос. Но если Крис начал с рубашки, то Юри первым делом повязал галстук себе на голову и принялся снимать штаны а потом повис на Викторе.

До этого они особо не разговаривали и прекрасно понимали друг друга без слов по движениям, но тут Юри начал что-то неразборчиво говорить на японском. Виктор понял только английские вставки про танцевальный батл и про тренера. Заглянув под челку, блестя глазами, Юри с энтузиазмом и с пылом выдал «Будь моим тренером, Виктор», и снова повис на нем всем весом. Витя пытался удержать извивающегося ужом Юри, но он все - таки утянул их обоих на пол, заразительно смеясь. А после умчался крутиться на шесте, так и не сняв рубашку. Виктор никогда еще не чувствовал себя таким растерянным и пораженным. Он не поспевал за мыслями этого пьяного урагана, или просто не понимал их ход.

Откуда в банкетном зале взялся пилон осталось загадкой. Парный стриптиз в исполнении Джакометти и Кацуки случился в самом конце вечера, когда почтенные тренеры уже разбрелись по своим номерам, прихватив не готовых к такому зрелищу юниоров, а в зале остались только самые стойкие и заинтересованные. Виктор, конечно, был заинтересован. Юри просто покорил его, и Витя сам не заметил, как целью вечера стало наблюдать за Кацуки Юри. Спонтанное предложение быть тренером прозвучало несерьезно, но зацепило Виктора, засело в голове неоформившимся "хочу".

Люди потихоньку расходились, так что Виктор наблюдал за неутомимым стриптизером на расстоянии, подпирая стенку. Ноги давно гудели, клонило в сон и пора было возвращаться к себе. Крис, уже одетый, вздохнув, прислонился рядом. Выглядел он усталым, но по его виду нельзя было сказать, что он недавно танцевал здесь в одних трусах.

- Вот это выносливость, - кивнул он в сторону пилона, - я выдохся окончательно, так что пойду, пожалуй. Меня уже заждались в номере, - Крис оттолкнулся от стены, и передал растерявшемуся Виктору костюм и туфли, которые до этого держал в руках. – Оставляю нашу звезду танцпола на тебя. Он тут один, похоже. Присмотри за ним.

- Подожди, что значит один? Он же с тренером пришел. – Виктор обвел взглядом зал, выискивая рослую фигуру Чао-Чао. Кристоф задумчиво протянул, чуть наклонив голову:

- Я видел, как Челестино с Фельцманом из зала выходили. Не знаю, возможно, он вернулся, поищи…

- Эй, почему вдруг я? – Виктор позволил себе подпустить капризные нотки в голос. – Ты пол вечера с Юри танцевал, тебе за него и отвечать.

-Не я один. - пожал плечами Крис и подмигнул, - Тренером то он не мне предлагал быть. К тому же я занят, и стриптиз это просто стриптиз. А вы с Юри выполняли куда более откровенные вещи. После той сцены с пасадоблем и страстными объятиями вы просто обязаны друг на друге жениться.

Рассмеявшись, Крис помахал рукой недоумевающему Виктору и ушел.

После третьего по счету обхода зала стало ясно, что Челестино нигде нет.

-Крис, вот же хитрая зараза! Чтоб тебя твой хареограф в номер не пустил, - смеясь воскликнул Никифоров. Виктор не заметил, чтобы Кацуки Юри общался с кем – то еще этим вечером. Ну, если не считать толпу спортсменов и организаторов, которых закрутило этим ураганом на импровизированный танцпол. Получалось, что сгрузить пьяного фигуриста Виктору было не на кого. Конечно, можно просто обратиться к кому – нибудь из персонала гостиницы, развернуться и уйти к себе… Виктор размышлял, вновь наблюдая за примой этого вечера, вытворяющим на пилоне в центре опустевшего банкетного зала что – то невообразимое. Лилии бы понравилась такая растяжка.

Вздохнув, Виктор убрал рукой челку со лба и направился снимать пьяное японское чудовище с шеста. Спасибо Кристофу, что собрал вещи своего партнера по стриптизу, а то на их поиски подвыпившего и уставшего к концу вечера Виктора бы точно не хватило. Юри уже был вялым, но упорно продолжал висеть на пилоне вниз головой, зацепившись ногами и делая странные пасы свободной рукой. Картина была не такой привлекательной, как в середине вечера, но вид Юри заводил и умилял Виктора. Он поймал горе-танцора за руку и аккуратно потянул на себя.

- Все, концерт окончен, зрители давно разбрелись, слезай.

- Нет! Я могу всю но-очь! - Вместо того, чтобы послушаться, Юри перевернулся немного по другому, освобождая обе руки, обхватил Виктора за голову и потянул к себе, щурясь и улыбаясь. - Какие у тебя глаза… Совсем не как на экране.

- Да, экран много чего приукрашивает, в жизни они не такие яркие. – Виктор придержал чужие руки, шагнул назад, высвобождаясь. От Юри тянуло жаром разогретого тела, крепкие мышцы притягивали взгляд. Ужасно захотелось провести ладонью по подтянутому животу и стройным бокам.

- Нет! Экран вообще врет! Они у тебя голубые-голубые, в тыщ-щу раз лучше, чем я представлял. Как море…

- Что, прям как море? - улыбнулся Витя.

- Да, как море! Летнее, ласковое. Я люблю море! И тебя люблю.

- Ох…

Виктор не представлял, как реагировать на такое. Он был уверен, что Юри пьян, и поэтому сейчас любит целый мир, море, этот зал, пилон, на котором висит, любого встречного, и Виктора в том числе. Но эти слова были сказаны так искренне, что захотелось в них поверить.

- Я живу на море. Приезжай к нам в онсен. Я всех победил. Будешь моим тренером?

- А ты будешь меня слушаться? – наверное, стоило сразу сказать нет, но Виктор решил увильнуть от вопроса. Глядя в эти восторженные глаза, язык не поворачивался отказать. К тому же, почему нет?... – Давай, отцепляйся и пойдем.

На этот раз Юри послушался, но лучше б уж висел дальше. Он отцепился в буквальном смысле, разжал захват бедрами и ухнул вниз. Приземлившись на задницу, болезненно ойкнул. Витя вздохнул, потер лоб, улыбнулся, спросил, не надеясь на ответ:

- Ну и что мне с тобой делать, чудушко? Давай, поднимайся.

Ловко подтянувшись по пилону вверх Юри с готовностью ответил:

- Любить! И тнениро… твериро.. тренино.. Учить! Учить любить! – и, невероятно довольный собой, начал снова крутиться вокруг шеста, мурлыкая что – то под нос, так что Виктору пришлось его ловить.

Кое-как уговорив Юри одется, Виктор повел его на выход из зала, придерживая за талию. На ногах он держался хуже, чем на пилоне, поэтому вис и цеплялся за руки, при этом пытаясь не то танцевать, не то обтереться об Виктора, пыхтел, шумно дышал в шею и рассказывал что – то про море, Хасецу и лед, сбиваясь с английского на японский и обратно. Интересно, что если его выпустить в таком состоянии на лед?.. Витя с Гошей пробовали однажды на спор, оба знатно тогда приложились и были застуканы Фельцманом, который буквально оттаскал их за уши за эту выходку, а на утро разбудил пораньше и устроил выволочку: долго и со вкусом отчитывал, прекрасно зная, как у них болит голова.

В каком номере остановился Кацуки Витя не знал, а Юри не помнил. Ключей в его карманах они не нашли, поэтому Виктору показалось самым логичным на тот момент увести Юри к себе. О том, что кровать в комнате одна и нет дивана он понял только на месте.

- Все, приехали. - Виктор сгрузил свою вялую ношу на кровать. Юри последние пару метров коридора уже засыпал на ходу, но на одеяле тут же растянулся в позе, которая, по видимому, должна была быть сексуальной, призывно протянул руки к Виктору. Это было забавно и смешно, но в то же время притягательно и волнующе, так что Витя прыснул и начал стратегическое отступление в сторону ванной. Принять душ было жизненно необходимым сейчас, а пока он моется, это пьяное неутомимое чудовище как раз уснет. – Раздевайся и ложись, я скоро.

***

Тихая возня рядом вывела Виктора из задумчивости. Юри ждал ответа на давно заданный вопрос, нервно ерзал на простыне и то и дело поглядывал в сторону двери, видимо прикидывая, можно ли просто сбежать из комнаты.

- Не переживай, всю ночь ты был сверху. Такой жаркий и активный, но не очень то аккуратный.

После всех пережитых приключений, Виктор чувствовал себя в праве немного подшутить над Кацуки и поиграть словами. На кровати им удалось уместиться только в обнимку. Юри постоянно ерзал, ворочался, неловко пихался локтями, пятками и острыми коленками, наровя столкнуть Никифорова с края, затих и доверчиво прильнул вместо одеяла только когда Виктор додумался его приобнять. Как не странно, Вите понравилось так спать. По привычке к жесткому режиум, он проснулся рано утром и еще долго лежал, просто наслаждаясь приятным теплом и мирным посапыванием Юри, пока тот не завозился, пробуждаясь.

- Я сделал Вам больно? – на лице несчастного Юри читался неподдельный ужас и паника. Виктор кивнул.

- Ты наставил мне синяков. Смотри, - хитро улыбаясь, он продемонстрировал Юри предплечье, на котором темнели отпечатки рук. Хватка у пьяного Кацуки было очень цепкой.


НЕ В ОБЗОРЫ